Буфетчица Марина заканчивала уборку кают-компании после завтрака. Она уже вытерла столы, перемыла посуду и собралась вылить за борт помои. Ну, куда их еще девать? Не на судне же копить?
Подойдя с двумя ведрами к борту, Марина поставила одно возле себя, а со вторым слегка перегнулась через перила. Она хотела вылить содержимое как можно дальше, чтобы не запачкать корпус корабля. И, как раз в этот момент, судно, меняя курс, начало делать поворот. Описывая широкую дугу, оно накренилось на правый борт.
Марина неожиданно почувствовала, как ведро потянуло вперед, ноги потеряли опору, и неведомая сила потянула ее за борт. Испугаться она не успела. Падая вниз, испытала шок и недоумение от происшедшего. Мысли пронеслись мгновенно как удивление и протест: « Не может такого быть! Это неправда! Только не со мной!»
Но падение с трехметровой высоты, и погружение в воду, полностью доказали, что это не сон, и все случилось именно с ней, Мариной, буфетчицей, большого, морского траулера «Памир», ведущего рыбный промысел в водах Атлантики. Женщина не успела понять, почему так произошло. Сильный удар о воду оглушил. Ее вертело в завихрениях, образовавшихся от уходящего судна, и тащило под винт корабля.
Но ведро, дужку которого она судорожно сжимала в руке, в какой-то мере сыграло роль якоря, удерживающего её на одном месте. Наверно, именно это ведро спасло ей жизнь. Бешеные водовороты то, тащили ее в глубину и крутили так, что она теряла чувство времени и пространства, то поднимали вверх, к Солнцу, и она жадно хватала воздух широко открытым ртом.
Кошмар продолжался всего около минуты, но Марине показалось, что с момента ее падения прошла целая вечность. Через несколько минут волны от проходящего корабля стали меньше, и борьба с ними уже не требовала титанических усилий.
Наконец-то, женщине представилась возможность осмыслить всё происшедшее. Она должна быть там, на корабле, но по воле какого-то злого рока она здесь, в воде! Почему? Зачем? Как такое могло случиться? Судно, оно вот, еще рядом, но она не на нем и, будто под гипнозом, с немым ужасом наблюдает, как катастрофически быстро увеличивается расстояние между ним и кораблем. Марина опомнилась и, собравшись с силами, закричала:
- Э-э-э-й! На по-мо-щь! Я здесь! По-мо-ги-те!
Она кричала и кричала, срывая голос. Ей казалось, что там, на судне ее услышат, все немедленно придет в движение и кто-нибудь крикнет: «Человек за бортом!», засуетятся люди, сбросят ей круг, спустят на воду шлюпку и она будет спасена.
Но ничего такого не происходило. Она продолжала звать на помощь, пытаясь плыть за кораблем, а он неумолимо быстро уходил все дальше и дальше. Никто ее не видел, и палуба была пуста.
Невидимая ниточка, связывающая ее с кораблем, как с неким существом частью которого она была, с расстоянием становилась все тоньше и тоньше. Силы быстро иссякали, и с ними таяла надежда на спасение.
Марина в отчаянии смотрела вслед уходящему кораблю и тоска, железным обручем сжимала сердце, заставляя кричать и выть от безысходности. Шок еще не прошел, и Марина пока еще слабо воспринимала реальные события. Она видела только судно, которое было ее крепостью, кусочком суши в океане, той суши, которая позволяла чувствовать себя в безопасности на поверхности холодной и зыбкой бездны. Она не замечала даже прохлады соленой воды.
Все существо молодой женщины рвалось вслед за кораблем. Марина плыла и плыла, задыхаясь и надрывая руки, плыла до тех пор, пока сильная усталость и осознание происшедшего не отрезвили ее.
Она поняла, что корабль ей не догнать, что все попытки ничтожны и смешны, что нужно просто смириться с неизбежностью и экономить силы. И в то же время Марина боялась отвести взгляд от судна, которое уже успело превратиться в неясное голубовато-белое пятно, где-то далеко у линии горизонта. Отчаяние женщины усилилось, когда, оглянувшись, она, наконец, поняла, что среди необъятного простора океана осталась совсем одна.
Лавров Юрий Иванович стоял на капитанском мостике и напряженно всматривался в даль. Не смотря на свою молодость, а она моряку не помеха, он был уже опытным шкипером, и начальство возлагало на него большие надежды.
В это августовское утро капитан пребывал в том благодушном настроении, которое появляется после удачно завершенной работы.
Он был очень доволен своим судном – рыболовным траулером – мощным, красивым и быстроходным. Все надстройки на палубе были отделаны белым и голубым пластиком. Со стороны корабль казался нарядным и воздушно-легким.
Все машины работали тихо и слаженно, но в этой слаженности чувствовалась огромная внутренняя сила. Юрий Иванович был просто влюблен в свой корабль. Сто шесть человек экипажа под его руководством действовали как один, четко отлаженный механизм.
Отличный улов рыбы был сдан на плавбазу и теперь «Памир» возвращался в район промысла. Одни матросы несли вахту. Другие отдыхали. Кто-то читал, кто-то играл в домино или шахматы – игры, очень распространенные на всех кораблях. А некоторые писали письма домой, или просто спали.
Погода стояла прекрасная. Ветра не было, и спокойная гладь моря радужно переливалась в лучах яркого летнего солнца. Где-то там, очень далеко, бездонность неба, прозрачность воздуха и вода океана, соединялись, образуя четкую линию горизонта.
Юрий Иванович любил проводить утро на мостике. Обычно в это время его охватывало знакомое чувство бесконечности, чувство таинственного космического простора и ощущение полета. Так было и сейчас. Но это состояние продолжалось недолго. В рубку поднялся старший помощник Чернов Петр Андреевич, работающий в траловом флоте почти двадцать лет. Он узнал у радистов прогноз погоды и в чудесном настроением спешил сообщить о нем капитану.
- Как минимум, хорошая погода продержится с недельку.
- Прекрасно. Значит, нужно суметь этим воспользоваться. Да, кстати, Петр Андреевич, не хотите ли выпить со мной чашечку кофе? Я закажу для вас еще одну.
- Спасибо, не откажусь. – С удовольствием согласился старший помощник и, как бы, между прочим, заметил: - Да, шел к связистам и наткнулся у борта на ведро. Возвращаюсь назад – опять стоит. Ничего не понимаю. Как-то это не похоже на Марину. Она всегда аккуратно относится к работе, а тут позабыла вылить и убрать. Не заболела, ли? А может, заболталась с кем?
Юрий Иванович улыбнулся на это, но не удивился беспокойству старпома.
Петр Андреевич ходил на судах уже не один год. Характером обладал степенным и к людям относился с отеческой заботой и теплотой. Но, и порядок на судне был всегда под его пристальным вниманием.
- Ну, уж, Петр Андреевич, не будьте строги. Сделайте скидку на молодость. Прикажите матросу, пусть найдет Марину, напомнит ей про кофе для меня и закажет чашечку для вас.
Старпом вышел, капитан остался возле вахтенного, пролистал судовой журнал, а затем, взяв бинокль, стал оглядывать искрящийся под солнцем океан.
Глава 2
Марина не знала, сколько прошло времени. Солнце стояло высоко. Она уже ощущала, что вода довольно прохладна и, вполне давала себе отчет в серьезности и нелепости своего положения.
Справившись с паникой, взяла себя в руки. Фартук сдавливал тело и мешал дышать. Она развязала тесемки, сняла и оттолкнула его подальше. Это было необходимо, чтобы удержаться на поверхности.
Страх снова охватил ее, когда увидела медленное погружение фартука в глубину. Вот тут-то ей открылась еще одна страшная истина, в полной мере показывающая весь трагизм ситуации – там, внизу БЕЗДНА. Черная, мрачная и холодная.
Марина особенно чувствовала ее спиной, когда отдыхала на поверхности, или же когда ее ноги опускались и оказывались в более холодном слое воды, не прогретом солнцем. Всем своим существом, каждой клеточкой тела она ощущала бездну, которая была под ней. Ужас охватывал ее, когда она представляла, что там, в глубине, есть огромные и опасные существа киты, ядовитые змеи, медузы, скаты, и даже акулы.
- Акулы, какой кошмар! - Женщина не заметила, как начала разговаривать сама с собой. – Спокойно, Мариночка, спокойно, - уговаривала она себя. – Ты сильная. Не нужно только делать резких движений и плескать по воде руками. Акулы очень чуткие. Так, кажется, говорили по технике безопасности. – Мысли беспорядочно роились в голове. – Тебя не бросят. Корабль вернется. Они же там все равно обнаружат, что меня нет. Ой, в какую же сторону его нужно высматривать? Ага, солнце было слева, значит смотреть нужно вправо. А может, нет? Я не хочу умирать! Не хочу! Я жить хочу! – Марина выкрикивала слова, задыхаясь от волнения и отчаяния. – Дома Алешка меня ждет. Он с мамой и еще маленький. Мне нельзя умирать! Это неправильно…
Слезы растворялись в воде и она не чувствовала их вкуса. Волнение отнимало силы, и постепенно наваливалась усталость. Чтобы зря не тратить силы, Марина периодически переворачивалась на спину, запрокидывала назад голову и старалась дышать глубоко и ровно, удерживая тело в горизонтальном положении.
Солнечный свет слепил глаза даже сквозь прикрытые веки. Он согревал тело сверху. Но спиной, Марина постоянно ощущала холод и враждебность бездны. Ей казалось, что океан живое существо, что он притаился до поры, до времени как хищный зверь, готовый в любой момент начать охоту – рвать, жалить, кусать.
Превратившись в сплошной комок нервов, она, казалось, улавливала импульсы океана и точно знала, что он поглотит ее тут же, стоит показать ему свою слабость. Когда ее сознание находилось на грани провала, ее спасало древнее как мир, чувство самосохранения, и отчаянная жажда жизни. В мозгу постоянно горел какой-то маячок, сообщающий об опасности, или же, внезапно хлюпнувшая в лицо вода возвращала ее к реальности.
По временам, Марина начинала страстно молить Бога о помощи, о том, чтобы он не дал ветру поднять волну, чтобы не появилась акула или стая ядовитых медуз – она знала, так бывает. Она просила Бога прислать за ней корабль, она молила океан, чтобы он отпустил ее и дал возможность увидеть сынишку и маму. Она клялась, что никогда больше не выйдет в море. Она и в этот раз не хотела подписывать контракт, но мама болеет и нужно зарабатывать деньги на лекарства. А в судоходстве она зарабатывала неплохо.
Да, если она победит, если выживет – никогда и ни за что на свете не расстанется с родными. Смешно подумать только – упала за борт. Почему же они ее не ищут? А дельфины? Как же она о них забыла? Говорят, они есть во всех морях и океанах, и даже могут защитить от акулы. Она припомнила услышанный когда-то рассказ о том, как однажды, дельфин спас мальчика, выпавшего из лодки. Недалеко кружилась акула. Дельфин носом забросил ребенка в лодку и, разогнавшись с силой, ударил акулу в бок, защищая взрослого, прыгнувшего за мальчиком.
Такие воспоминания несколько приободрили Марину и на какое-то время вернули ей призрачное чувство безопасности. Мысли о том, что где-то рядом могут быть дельфины, обрадовали ее как ребенка и придали сил. Она видела в них друзей, союзников, и, пока еще, незримых помощников. А союзники не должны бросить ее в самый страшный момент! Нет! Не должны!
В капитанскую рубку поднялся посланный за Мариной матрос.
- Товарищ капитан! Буфетчицу Марину нигде не нашел. Похоже, после завтрака ее никто не видел.
- Так, - задумчиво протянул Юрий Иванович. На его широком лбу образовалась вертикальная складка и запечатлелась тревожной отметиной. – Не может такого быть, чтобы на судне пропал человек.
Он торопливо спустился в радиорубку и приказал связисту:
- Срочно объявите по судну – всем свободным от вахты выйти на поиск Зоряниной. О результатах поисков докладывать постоянно.
Смутная, нехорошая догадка закрадывалась в душу Юрия Ивановича. По мере того, как со всех уголков судна приходили сообщения о результатах поисков, она крепла и неумолимо заставляла утвердиться в страшной мысли, что человека на судне нет. Когда корабль был осмотрен полностью, и буфетчицу не обнаружили, капитан понял – дело плохо. Верить этому не хотелось, но факт оставался фактом. Нужно было принимать срочные меры.
Вместе с вахтенным штурманом капитан рассчитал путь, пройденный за последние часы, и определил примерный район поиска. Учитывались здешнее течения и возможное удаление человека от места падения. Судно легло на обратный курс.
Экипаж гудел как встревоженный улей. Все надеялись, что Марина еще жива.
Глава 3
Минуты сливались в часы.
Солнце прошло свой обычный путь и стало медленно клониться к закату. Обожженное лицо пылало и казалось, что кожа слазит с него клочьями. Шея занемела от бесконечных усилий удержать голову над поверхностью воды. Руки и ноги отказывались повиноваться и казались Марине чужими. Большую часть времени она лежала на воде лицом вверх, стараясь поменьше двигаться, чтобы беречь силы.
В небе плыли белые, пушистые облака. Они казались Марине частицей твердой земли, той земли, которую она любила и которой привыкла доверять. Наверно, и на ее родном корабле кто-то сейчас видит эти облака, следит за их легким полетом и думает о родном доме, о любимых и близких. Вот она увидела, как там, в вышине игла самолета пересекает небо, пронизывая облака. Конечно, люди в нем не догадываются о беде, постигшей ее. Возможно, все это она видит в последний раз. От этой мысли Марина чуть не заплакала. Чтобы успокоить себя и не расплакаться, она переключила свои мысли на то, что находится под ней.
Когда постоянно думаешь, что под тобой бездна – дышать трудно. Марина боялась выплеснуть воздух из легких и потому дышала часто и неглубоко. Изредка ей приходилось делать быстрый полный выдох, за которым следовал полный вдох. Но, следя за дыханием, она переставала следить за ногами, они тут же начинали погружаться в воду. Зыбкое равновесие тела нарушалось. Приходилось одновременно думать о правильном дыхании, о работе рук и ног, и снова ловить это равновесие.
Марина с тоской смотрела на заходящее солнце. Ее охватывал страх, когда она представляла себе, что будет, когда на океан упадет ночь. Вдруг что-то легкое коснулось ее головы.
Цепенея от ужаса, она медленно перевернулась на живот, ожидая увидеть большую медузу. Но это была не медуза. Широко раскрытыми глазами, ничего не понимая, она смотрела на лоскут какой-то светлой ткани. Откуда он, и как здесь оказался? Женщина увидела две тесемочки, исходящие от материи и вдруг узнала в ней свой фартук, который сняла несколько часов назад.
Марина радостно вскрикнула от этой неожиданной встречи с предметом, который еще недавно связывал ее с кораблем, и сейчас, в эти минуты был дорог ей. Он, как близкое, живое существо, разделял с ней тяготы незавидного положения. «Фартук, наверное, притянуло за мной водным потоком, когда я плыла, - подумала она, или же кружусь, все на том же месте, где упала с корабля».
Женщина вновь почувствовала прилив сил, они взбодрили ее и придали уверенности в себе. «Но я же видела, как он тонул! Ах, это уже не важно». Теплая волна радости грела душу. «Если я на том же месте, значит, меня непременно найдут», – лихорадочно думала она, просовывая руку в кольцо шейной тесемки фартука. Она его больше не бросит. Теперь, даже если и придется умереть, то не страшно. И океан уже не казался ей чудовищем.
Марина лежала на его поверхности и ощущала - он качает и баюкает ее, как малое дитя. Ее чувства опять обострились до предела, и она улавливала всем существом его шепот. Он, то тихо стонал и вздыхал, то, надолго замолкал, не тревожа. Марина была почти счастлива и благодарила его за этот маленький подарок. Она смотрела в небо и молила о спасении, но уже не Бога – Океан.
- Я знаю, ты не дашь мне умереть, говорила она ему. – Если бы ты только захотел, меня б давно уже не было. Тебе достаточно встряхнуться, и взвоют дикие волны… Я былинка. Я твоя игрушка. Ты мог бы поступить со мной так, как тебе вздумается. Но ты меня бережешь, как можешь, даже от акул. Не твоя вина, что силы мои кончаются. Молю тебя только об одном. Если захочешь меня поглотить, сделай это тогда, когда я окажусь без чувств. Не хочу умирать с сознанием того, что кто-то растерзает мое тело…
Марина разговаривала с океаном спокойная и умиротворенная, как человек, внутренне готовый принять все, что преподнесет ей судьба. Когда ее сознание уже находилось на грани яви и туманного безмолвия, она услышала тихий, неясный рокот и, улыбаясь, успела подумать, что океан отвечает ей.
С моторной лодки кто-то отдавал команды:
- Сбавить ход! Осторожней! Переходи на весла! Может, она еще жива?
- Жива, жива! – Радостно закричали двое матросов. Они заметили, как Марина медленно открыла глаза и бессмысленно, уставилась на шлюпку. Постепенно в них появились искорки жизни, осмысленное выражение, и вдруг вспыхнула радость. Она поняла, что ее все-таки нашли. От волнения перехватило дыхание. Сбившись с ритма, чуть не ушла под воду. Но сильные руки успели подхватить ее и втащить на борт.
- Миленькие… - шептала она, - я знала, знала, что вы меня найдете… - и потеряла сознание.
Взревел мотор, и лодка понеслась к траулеру. Спасатели энергично растирали ей руки и ноги, пытаясь разогнать кровь. Били по щекам, стараясь привести в чувство.
Женщина пришла в себя уже в каюте, когда почувствовала во рту вкус горячего бульона. Она пила его с жадностью.
Океан иссушил ее, ведь его водой не напьешься. Она лежала и блаженствовала оттого, что тепло изнутри растекалось по ее телу, что она находилась на родном корабле и чувствовала его надежную твердость, что она выжила, победила себя, свой страх, и теперь увидит землю, маму и сынишку. Верила и не верила в свое чудесное спасение.
- Ну вот, Маринка, - говорил счастливый Юрий Иванович. – Теперь тебе никакой водоем не страшен.
- Ну, уж, скажете тоже, - засмущалась Марина.
- А, что? Вот прибудем в порт, и будешь дома всем знакомым рассказывать, как пыталась океан переплыть.
- Так не поверят же! – Улыбнулась она.
- Слава Богу, что ты жива осталась. Мыслимо ли – десять часов без спасательного средства.
- Не Богу – Океану спасибо! А, где же мой фартучек?
- Да вот он. Еле руку тебе разжали. Что же ты так за него ухватилась?
- Это мой талисман! – И она счастливо засмеялась.
http://proza.ru/2010/12/22/1068 Ох, уж эти бабоньки